Дышать поседевшей февральской мутью, Сжигать дневники, и за Чеховым вслед Уехать в Москву, докопаться до сути Того, чего в сущности в общем-то нет,
Узнать, что душа обтекаемой формы, Если плюнуть в нее, а весь мир – лишь каприз, Только не Паганини, и скоро валторны Всемером протрубят воскрешенье на бис,
Рифмовать от безделья «измену» и «тлену», Жевать суеверно счастливый билет, Понять, что все в мире имеет цену – Те самые тридцать блестящих монет.